Беляева Лилия - Старость - Радость Для Убийц
Лилия БЕЛЯЕВА
СТАРОСТЬ - РАДОСТЬ ДЛЯ УБИЙЦ
Детектив
Что может толкнуть молодую девушку-женщину на дикий, абсурдный поступок -
изувечить прическу, которая ей идет? Только экстремальное, безвыходное
положение. И отчасти - дурь.
Я дожевала бутерброд с сыром, допила чай, глянула в окно, где сияло
чистотой и невинностью бирюзовое майское небо, почикала ножницами без
последствий для воздуха, вздохнула и резанула... К моим ногам бесшумно слетела
длинная светлая прядь, а на моем лбу, прикрывая его до бровей, появилась
дурацкая челка. Теперь было поздно жалеть, сокрушаться, ругать себя
"идиоткой". Следовало забрать все оставшиеся пряди в пучок на затылке под
синюю бархатку с резинкой внутри, чтоб в целости сохранить Наташин фасон,
который сто лет назад называли "конский хвост".
Далее следовало вдеть в уши позолоченные сережки с голубыми камешками,
неинтересные, безвкусные, надо признать, и позолоченной цепочкой украсить шею.
"Воркутинские" же кофта с юбкой турецкого происхождения тоже гляделись отнюдь
не изделиями от Версаче... Особенно убогонька была серая плиссированная
юбчонка из искусственного шелка со стеклянным блеском.
Михаил, как ему и было велено, сидел на кухне, допивал кофе и считал мою
затею по меньшей мере необдуманной. У двери в прихожую уже стояла его
командировочная сумища, где основное место занимали фотопринадлежности,
включая три фотоаппарата и фоторужье.
- Вхожу на подиум! Музыка! Гляди! - позвала я и встала посреди комнаты,
скромно развесив руки по бокам, смущенно исподлобья глядючи...
- Мать честная! - воскликнул он то ли в восхищении, то ли в досаде. - Во
что себя превратила! Глухая провинция! И не жалко волос-то?
- Не-а, - отозвалась застенчивым шепотом. - Немножко.
- Ох, Татьяна, Татьяна... И куда лезешь на свою голову! Больно
самоуверенная! Да и не женское это дело...
- Ага! - подтвердила с охотой. - Женщине пристало прозябать лишь на
задворках жизни. Даже если она выбрала себе лихую профессию журналиста... И
ты, Михаил, выходит, туда же! А я-то надеялась, что без предрассудков...
Он поднял обе руки, сдаваясь. При его росте этого делать не следовало -
чуть не разбил люстру:
- Подсекла! Вогнала в краску!
Ткнул в меня пальцем:
- В последний раз спрашиваю: ты хоть понимаешь, что лезешь на рожон? Что
там целых два трупа... Нехорошо пахнут. Убийство вообще пахнет скверно! Ты
тоже, между нами, не из каррарского мрамора...
- Не каркай! И не считай себя первооткрывателем. Я же тебе и сказала, что
убийством шибко пахнет в этом Доме ветеранов от искусства. Но если я уже и
волосы изуродовала - значит, ходу мне назад нет. Лучше скажи - очень я похожа
на воркутинку Наташу? Ты же профессионал, у тебя глаз - алмаз...
Михаил, будучи человеком добросовестным и отзывчивым, взял в руку
раскрытый паспорт моей сводной сестры, вгляделся в фото, перевел взгляд на
меня, признал:
- Похожа. Надо же... сводные сестры, а словно двойняшки!
- Отцу надо сказать спасибо. Должно быть, много страсти вкладывал не
только в свою геологию, но и в женщин... А ещё говорили, что в период
развитого или какого-то там ещё социализма не было секса! Вот же ярчайший
пример!
Михаил рассмеялся:
- Лови ещё один! Тоже нетусклый! Я посвятил директора Дома Виктора
Петровича Удодова в наши с тобой интимные отношения, сказал, что ты не только
квартируешь у меня, но и живешь со мной. Шокирована?
- Нисколько! Врать так врать! Очень убедительно: мол, бедной девке некуда
было податься, а мужик и воспользовался...
- Во-во
